Я говорю правду постольку, поскольку осмеливаюсь ее говорить; чем старше я становлюсь, осмеливаюсь делать это все реже.
Я готов к встрече с Творцом. Другое дело, готов ли Творец к такому тяжкому испытанию, как встреча со мной.
Я думаю, что хуже, чем жестокость сердца, может быть лишь одно качество — мягкость мозгов.
Я желаю тебе добра, потому и браню тебя — так всегда узнаются истинные друзья!
Я замечал, что супруги, составляющие плохую пару, самые мстительные: они готовы мстить всему миру за то, что уже не могут расстаться.
Я знавал одного мудрого человека, который при виде чрезмерной неспешности любил говорить: «Повременим, чтобы скорее кончить».
Я знатен — и люди чтут меня. Но то, что они чтут, — это высокая шапка и широкий пояс. Я унижен — и люди презирают меня. Но то, что они презирают, — это холщовый халат и соломенные сандалии. Но ведь в действительности люди меня не чтут — чему же мне радоваться? Они в действительности меня не презирают — чему же мне огорчаться?
Я знаю в жизни только два действительных несчастья: угрызения совести и болезнь.
Я знаю немного, но то, что знаю, — знаю в совершенстве.
Я знаю только то, что ничего не знаю.
Я знаю, что я подвержен погрешностям и часто ошибаюсь, и не буду на того сердиться, кто захочет меня в таких случаях остерегать и показывать мне мои ошибки.
Я и не претендую на постижение вселенной — она во много раз больше, чем я.
Я извлек из выпивки больше, чем выпивка из меня.
Я легко довольствуюсь самым лучшим.
Я люблю мое Отечество, как Петр Великий научил меня любить его. Мне чужд, признаюсь, этот блаженный патриотизм, этот патриотизм лени, который умудряется все видеть в розовом свете и носится со своими иллюзиями.
Я люблю правду без украшений.
Я могу справиться со всем, кроме искушения.
Я мыслю, следовательно, существую.
Я не верю в коллективную мудрость невежественных индивидуумов.
Я не думаю, что мужчины освобождены в большей степени, чем женщины.
